Сочинение — рассуждение на общие темы — широко распространенный тип сочинений и самый опасный. Тот, кто выбирает сочинение на такие темы, как «Моя будущая профессия», «Сила любви», «Книга в моей жизни», «Что такое красота души», «Береги честь смолоду» и т. д., в сущности, обязуется написать эссе. А здесь уже от автора требуется, с одной стороны, определенный жизненный опыт, а с другой стороны, знакомство с широким культурным и историческим контекстом. Допустим, что пишущий обладает жизненным опытом и ориентируется в культурном контексте; однако и этого мало: самый трудный момент в раскрытии темы такого сочинения — композиционный. Очень не просто организовать отдельные примеры, связанные с данной темой, и соображения по поводу данной темы в единое целое — а именно таковы требования к композиции сочинения на общую тему.

Чтобы хоть как-то справиться с поставленной задачей, необходимо организовать движение идеи — непременно одной идеи. Вначале ставится проблема — лучше, если острая, неожиданно освещающая заданную тему; в дальнейшем движение мысли должно быть направленным в сторону разрешения поставленной проблемы. Надо учесть: чем четче сформулирована проблема, тем яснее выбор материала, чем интересней ракурс, тем динамичнее будет сочинение.

Далее: поставленная проблема должна непременно сужать тему — по типу «от общего к частному»: «Среди разнообразных проблем, связанных с экологией, меня больше всего волнует проблема защиты лесов. Ведь леса — это легкие нашей планеты, без которых не может функционировать великий мировой организм» (от общего к частному); или по типу «от частного к общему»: «Каждый человек ежедневно сталкивается с экологическими проблемами, но не эти частные проблемы хочу я затронуть в своем сочинении. Мне хочется поговорить об общей проблеме: отношения человека и природы».

При разрешении проблемы не обойтись без системы доказательств. Доказательства могут быть двух типов — количественные и качественные. В первом случае тезис аргументируется многочисленными и разнообразными примерами — тогда доказательство получается всесторонним (если, допустим, поставлена проблема красоты в современном мире, то автор сочинения не вправе ограничиться только обсуждением женской красоты или красоты произведений искусства); во втором случае тезис должен быть подтвержден одним-двумя сильными и наиболее показательными примерами.

На пути от постановки проблемы к ее разрешению необходимо следовать определенной логической стратегии. Наиболее эффективная логическая схема — это диалектическая триада: «тезис — антитезис — синтез». Например: в начале сочинения выдвигается некий очевидный тезис; затем — противоположный второй тезис, опровергающий первый (антитезис). Противоположные утверждения сталкиваются — это создает динамику, вызывает читательскую заинтересованность в разрешении: какое из двух утверждений — верное? В итоге же проблема может разрешаться различными способами: или выводом в пользу одного из утверждений, или прояснением каждого из них — в противопоставлении, или объединением их в третьем, более общем, утверждении — синтезе.

Приведем пример прояснения одного понятия через другое — противоположное. В начале сочинения на тему «Честь человека. Размышления на литературном и жизненном материале» выдвигается тезис как «общее место» (понятие «честь» примерно равняется понятию «совесть»):

«Каждое слово из нашего нравственного словаря скрывает в себе тайну. Одно из самых таинственных и зачастую непонятных для современника слов — это понятие «честь». Его привычно объединяют ' с другим этическим понятием — «совесть»: «честь и совесть эпохи», «нет ни совести, ни чести».

За тезисом следует антитезис (понятие «честь» противоположно понятию «совесть»).

А между тем понятия «честь» и «совесть» в некотором смысле противоположны: «честь» — понятие коллективное, «совесть» — понятие личное».

Далее — противоположные утверждения должны разрешиться через прояснение каждого из них; также противопоставленные понятия должны пояснить друг друга. Вот первичное пояснение (посредством обсуждения вопроса — какое из понятий древнее?):

«Какое из понятий древнее? Совесть есть голос нравственного закона в душе отдельного человека. В вопросах совести человек и нравственный закон сходятся один на один, без советчиков и посредников. «Спросить свою совесть» значит «спросить самого себя»; совесть — это диалог с самим собой, вопрошание внутреннего «я». Значит, понятие «совесть» требует нравственного самоуглубления, возможного в такой степени только с распространением христианства — с христианства и начинается временной отсчет этого слова. Понятие «честь» гораздо древнее: оно уходит корнями в праисторию. Потребность в этом слове возникает с выделением из общины привилегированных групп; коллективный кодекс неписаных правил, принятый в такой группе (например, в роде, клане, фамилии), и называется честью. Выходит, что честь — это система правил, отличавшая одну группу от другой и подчеркивавшая ее высокий статус».

А вот финальное пояснение (через апелляцию к современности):

«Из нашего рассуждения закономерно следует вопрос: а есть ли совесть и честь в наше время? Совесть есть: каждый чувствует ее голос (сильнее или слабее), стоит только прислушаться к своей душе. А чести нет, поскольку нет элитных групп, способных выработать свой кодекс чести, — ни рыцарства, ни дворянства, ни сообщества джентльменов, ни цивилизованной буржуазии. Что осталось от былой чести? Осколки, остатки былых привычек. Стоит ли об этом жалеть? Вряд ли: всему свое время. И все же, как пел Высоцкий, «досадно мне, коль слово «честь» забыто». Все же жаль».

Сочинение на свободную тему особенно нуждается в средствах риторической техники. Список риторических фигур мы можем найти в остроумной пародии Мармонтеля — из знаменитой «Энциклопедии» просветителей XVIII века.

«Дюмарсе заметил, что риторические фигуры всего обычнее в спорах рыночных торговок. Попробуем соединить их в речи простолюдина и, чтобы оживить его, предположим, что он ругает свою жену: «Скажу я да, она говорит нет; утром и вечером, ночью и днем она ворчит (антитеза — противопоставление). Никогда, никогда с ней нет покоя (повторение). Это ведьма, это сатана (гипербола — преувеличение)! Но, несчастная, ты скажи-ка мне (обращение): что я тебе сделал (вопрос)? Что за глупость была жениться на тебе (восклицание)! Лучше бы утопиться (пожелание). Не буду упрекать тебя за все твои расходы, за все мои труды, чтобы добыть тебе средства (умолчание). Но прошу тебя, заклинаю тебя, дай мне спокойно работать (моление)... Она плачет, ах, бедняжечка: вот увидите, виноватым окажусь я (ирония). Ну ладно, путь так. Да, я раздражителен, невоздержан (уступление)... Но скажи мне, неужели со мной нельзя поступать по-хорошему (вопрос)?»

Из всех перечисленных риторических фигур — какие всего полезней для пишущего сочинение? На первом месте — антитеза; на втором — риторический или наводящий вопрос; иногда, в особых случаях, — ирония, уступление, повторение, восклицание. Использование риторических фигур усиливает воздействие сочинения, но пользоваться ими надо умеренно и осторожно.

А. М. Репин

Рецензия откликается на какое-либо художественное произведение или событие в мире искусств (спектакль, фильм, концерт, выставку); при этом само собой подразумевается, что эти произведение или событие — современные. Слово «рецензия» происходит от латинского recensio — «рассмотрение»; латинское значение подсказывает основное требование сочинения-рецензии — необходимость рассмотрения и оценки конкретного произведения «по горячим следам». Оценка выводится из рассмотрения, а рассмотрение ориентировано на оценку — в этом главная особенность сочинения-рецензии.

Мастерство рецензента заключается в сочетании острого рассмотрения данного художественного факта и в вынесении ему логически обоснованной оценки. Традиционно рецензия состоит из трех частей: первая — краткий рассказ об авторе книги (режиссере, художнике и т. д.) и его творчестве; вторая — характеристика данного художественного факта; третье — оценочный вывод. Рассказ об авторе не должен быть слишком развернутым — ведь это всего лишь пролог к основной части — к характеристике.

При характеристике не только допустимым, но и желательным является пересказ — ясно почему: от рецензента требуется познакомить читателей с данным произведением. Однако это не значит, что одного пересказа будет достаточно: необходим еще и непринужденный анализ произведения, его удач и неудач, его слабых и сильных сторон. В отличие от автора обычного сочинения, рецензент работает в более свободном стилистическом поле: для него вполне уместны эмоциональные эпитеты, иронические фигуры, игровые жесты и легкие отсылки к другим художественным фактам.

Любая оценка — и положительная, и нейтральная, и отрицательная — должна быть обоснованной, должна быть выведена из анализа произведения; аналитическая же часть должна подготовить оценочный вывод. Впрочем, возможны рецензии с парадоксальным финалом, но в таком случае рецензенту нужно рассчитать свои силы: сможет ли он развернуть хвалебную характеристику так, чтобы в конце убедительно опровергнуть собственную же позицию или выдвинуть против нее обоснованный аргумент? Если сможет, тогда рецензия, помимо убеждения, будет воздействовать еще и с эффектом неожиданности.

Также свободен рецензент и в выборе позиции: сочинение-рецензия может быть написано не только с нейтральной точки зрения, но и с точки зрения неискушенного читателя (зрителя и т. д.), знатока и ценителя, заинтересованного современника и т. д. Сочинение-рецензия — один из немногих жанров школьной программы, допускающих литературную игру. Тем более ему противопоказаны дежурные школьные штампы.

Приведем пример рецензии, для которой требуется вступление-обоснование, — на первую публикацию «Петербургских дневников» 3. Гиппиус в России:

«Петербургские дневники» 3. Гиппиус вышли в Париже более шестидесяти лет назад (в 1929 году), но на родине издаются впервые (Гиппиус 3. Живые лица. Стихи. Дневники. Тбилиси, 1991). Закрыто очередное «белое пятно» на карте «серебряного века»? Да, но не только. Вернувшаяся из эмиграции книга — событие — литературный факт сегодняшнего дня. Эта рецензия — отклик на новость и потому вполне уместна.

Дневники Гиппиус возникли на пересечении трех плоскостей: быта (дневник «в стол»), истории («летопись») и литературы («дневник для печати», сознательно избранный как литературный жанр. Перед нами уникальное соединение литературы и документа. Современному читателю книга близка и как литература, и как документ.

Сегодняшний читатель живет «в истории» — слышит «шум времени». Парадоксальное следствие: его интерес к исторической литературе несколько снизился. В недавние годы книга читалась уже только потому, что' она — мемуары, исторический роман, биографический очерк — дневник, наконец. Отчуждение от истории делало читателя неразборчивым — сегодня он выбирает. Дневники Гиппиус стоит выделить из массы публикуемых дневников и мемуаров — у нее особенные, необычные отношения с Клио (музой истории)».

Принято считать, что сочинение на свободную тему написать легче, чем сочинение по литературному произведению. Это далеко не так. Конечно, свободная тема не требует всего того, что так необходимо при анализе какого-либо произведения, — глубокого знания и понимания текста, умения пользоваться литературоведческой терминологией. Но «свобода» эта имеет и обратную сторону: если не учесть специфические требования к сочинению на свободную тему, оно грозит стать бессодержательным, бесформенным и невнятным. Стоит помнить, что иной раз сам выбор свободной темы невольно вызывает у проверяющего сомнения: а не потому ли она выбрана, что учащийся не готов к анализу литературного произведения? Можно сказать, что перед сочинением на свободную тему стоит дополнительная задача — разубедить проверяющего, победить его предубеждение.

Значит, сочинение должно быть написано не просто гладко, этого мало; требуются эрудиция, нестандартные логические ходы и, главное, сильные идеи. Если в сочинении по литературному произведению стилистические недочеты могут быть компенсированы знанием и пониманием литературы, то в сочинении на свободную тему ошибки особенно на виду и особенно ослабляют позиции автора сочинения в глазах проверяющего. Итак, свободная тема требует не меньше знаний и умений, а больше.

Свободные темы бывают разными — каждый тип имеет свои законы и принципы, а также — свои опасности. Всякий раз учащемуся надо четко отдавать себе отчет, с каким типом свободной темы он имеет дело. Типы сочинений на свободные темы бывают следующими:

Проблемное сочинение на литературной основе.

Сочинение-рецензия.

Сочинение — рассуждение на общую тему (эссе).

Сочинение — это целенаправленное высказывание, поэтому основное требование к нему — раскрыть тему. Раскрыть тему в сочинении по литературному произведению — это значит последовательно проанализировать данный текст под углом определенной проблемы; развернуто и логически связно ответить на поставленный вопрос. То есть: чтобы раскрыть тему, школьное или вступительное сочинение должно опереться на три основания: оно должно начинаться с постановки вопроса или проблемы (во вступлении); завершаться — ответом на вопрос или итоговым выводом (в заключении); движение же от вопроса к ответу, от постановки проблемы к выводу должно определяться основной мыслью сочинения — идеей, исходящей из его темы (в основной части).

 1. ПОСТАНОВКА ВОПРОСА ИЛИ ПРОБЛЕМЫ (Вступление к сочинению)

 При постановке вопроса или проблемы необходимо, чтобы они прямо вытекали из заданной темы сочинения. Следует помнить: иногда недостаточно поставить вопрос или проблему, а надо еще и обосновать — показать их важность для данной темы и всего анализируемого произведения. В одних случаях вопрос затрагивает только один из аспектов темы — тогда он и нуждается в обосновании; так, если к теме «Старое и новое в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» задан вопрос: «Почему Софья выбрала Молчалина, а не Чацкого?» — пишущий должен доказать связь темы и вопроса, а также существенность вопроса для раскрытия темы. Если же — в других случаях — вопрос относится к теме в целом, обоснование не требуется; сочинение на вышеуказанную тему вполне можно начать с вопроса: в чем суть конфликта старого и нового?

Ставя вопрос или проблему, важно найти опорные слова. Чаще всего они прямо даны в формулировке темы. Возьмем, например, сочинение «Духовные искания Андрея Болконского» — ясно, опорное словосочетание здесь — «духовные искания». Далее следует вдуматься: чему оно может быть противопоставлено? С одной стороны, внешним исканиям — карьерного успеха или удовольствий; с другой стороны, духовной успокоенности. От того, на каком слове будет сделан акцент, зависит дальнейшее развитие темы. Если проблематизируется слово «духовные», тогда на первый план выходит постоянный конфликт истинного («духовного») и ложного (внешнего, «не-духовного») в душе Андрея Болконского; если проблематизируется слово «искания», тогда от пишущего требуется обозначить вехи пути, пройденного Андреем Волконским, и переломные для него моменты — моменты выбора.

Итак, задача пишущего при постановке вопроса или проблемы — увидеть в заданной теме идею — ту идею, которую ему надо будет развернуть в основной части сочинения. Идея обязательно должна присутствовать уже в самом вопросе; она возникает тогда, когда в опорных словах темы подчеркнуто нечто особое, выделяющее их в ряду других слов. Так, в сочинении «Особенности жанра сказки у М. Е. Салтыкова-Щедрина» опорное слово, конечно, — «сказка». «Особенности» сказки — в том, что выделяет ее в ряду других жанров. Сказка — это не просто вымысел, а фантастический вымысел. Выяснив эту — главную — особенность сказки как жанра, мы получаем право задать ключевой вопрос: а зачем Салтыкову-Щедрину понадобился фантастический вымысел, с какой целью он прибегает к фантастике, какие возможности она ему дает? Другой пример: сочинение «Идея свободы в поэзии А. С. Пушкина». Выбрав определенный смысловой ряд для опорного слова «свобода», учащийся выбирает направление дальнейшего рассуждения. Первый вариант: «идея свободы» противопоставляется социальному «рабству» — тогда должна быть рассмотрена ранняя гражданская лирика Пушкина в контексте александровской эпохи и декабристского движения. Второй вариант: «идея свободы» раннего Пушкина противопоставляется изменившейся «идее свободы» позднего Пушкина — тогда должна быть рассмотрена эволюция поэта. Третий вариант: «идея свободы» связывается с обстоятельствами биографии Пушкина — тогда сочинение должно быть посвящено борьбе поэта за свою личную и творческую свободу.

Постановка вопроса или проблемы осуществляется во вступлении к сочинению. От вступления во многом зависит тот настрой, с которым будет читаться (проверяться) сочинение: оригинальное, умное, демонстрирующее эрудицию вступление, чаще всего будет настраивать читающего (проверяющего) на более высокую оценку сочинения; скучное, банальное и бессодержательное — на более низкую.

С постановки вопроса или проблемы уже начинается процесс раскрытия темы. Во вступлении же можно начинать не с вопроса или проблемы, а с их подготовки. В этом случае задача будет следующей: настроить читающего на восприятие основной идеи сочинения, подготовить развертывание идеи — эмоционально и тематически (в самом широком смысле). Еще в древних риториках оратору предписывалось в поисках сочувствия публики действовать «обходами и обиняками» (М. Л. Гаспаров). Но следует помнить: это рискованный путь. Чтобы добиться в предварительном рассуждении должного эффекта, от пишущего требуется эрудиция и владение приемами эссеизма — чтобы избежать обычных для вступления к сочинению опасностей — банальности и тавтологии. Еще одно условие вступления: оно не должно быть оторвано от темы; так, было бы ошибочным, предваряя сочинение на тему «Вольнолюбивая лирика Пушкина», писать о значении русской литературы для современности и т. д. Приведем пример допустимого вступления, начинающего издалека — в сочинении на тему «Вольнолюбивая лирика А. С. Пушкина»: «А. С. Пушкин принадлежал к поколению, воспитанному войной 1812 года. Освободительная война способствовала общественному подъему: люди десятых—двадцатых годов ощущали себя участниками и деятелями Истории (с большой буквы), жили для будущей славы, а за образец брали славу прошлую, увековеченную в книгах по древнегреческой и древнеримской истории — их настольных книгах. Примеряя тоги замечательных людей прошлого, это поколение мечтало о преобразовании России и томилось от вынужденного бездействия.

Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,
 А здесь он — офицер гусарский, —

писал Пушкин о Чаадаеве, сравнивая его со знаменитым афинским демократом и римским республиканцем. Такими сравнениями те, кого потом назовут «декабристами», задавали своим делам и словам исторический масштаб».

 2. РАЗВЕРТЫВАНИЕ ИДЕИ СОЧИНЕНИЯ

(Основная часть)

 Говоря о развертывании идеи сочинения, прежде всего надо заметить, что оно требует доказательности и последовательности.

2а. ДОКАЗАТЕЛЬНОСТЬ

Какие требования к учащемуся или абитуриенту включает понятие доказательности? Первое требование — необходимость опоры на текст анализируемого произведения: слово писателя не должно быть потеряно пишущим из поля зрения; один из наиболее верных способов аргументации — через цитату или апелляцию к тексту. Одни тезисы могут быть доказаны просто цитированием, в других случаях требуется пересказ содержания.

Сначала приведем пример аргументирующего цитирования. Выдвинут тезис:

Что необходимо для покаяния, для очищения души? Внутреннее «я», внутренний голос. Право на душевную жизнь, на «чувства» и «раздумья» имеют в «Мертвых душах» Н. В. Гоголя только Плюшкин (в меньшей степени) и Чичиков (в большей степени).

Тезис должен быть подтвержден набором цитат:

«С каким-то неопределенным чувством глядел он (Чичиков) на домы...»;  «неприятно, смутно было у него на сердце...»; «какое-то странное, непонятное ему самому чувство овладело им», — фиксирует Гоголь моменты внутренних движений у своего героя.

А теперь приведем пример сложной апелляции к тексту — с элементами цитирования и аналитического пересказа. Тезис таков:

Герой поэмы Чичиков перестает быть одномерным. В пошлости и мелком бесовстве «подлеца» мерцают блики «живой души», для которой возможно восхождение.

Тезис аргументируется апелляцией к завершающему отступлению первого тома «Мертвых душ»:

Обратим внимание на то, как автор переходит к знаменитому отступлению, о «птице-тройке», завершающему первый том «Мертвых душ». Селифан погнал коней; Чичиков улыбнулся, «ибо любил быструю езду»; и тут же — авторское обобщение: от свойства одного Чичикова он переходит к свойству всех русских («И какой же русский не любит быстрой езды!»). Далее — еще одно обобщение: от тройки Чичикова автор переходит к тройке вообще (Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?»). И, наконец, мысль автора достигает предела обобщения — под стать грандиозной поэме, — тройка сравнивается им с Русью: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?» Так совершается восторженное «восхождение» — от Чичикова с его бричкой к таинственно-патетическому вопрошанию: «Русь, куда же несешься ты? дай ответ. Не дает ответа». Получается, что и Чичиков причастен к этому «полету», а значит, и к «тайне»: он не застыл, не завершился, он открыт для перерождения и о его судьбе стоит вопрошать.

 Второе требование доказательности — необходимость построения системы аргументов. Аргументация должна соответствовать логическим правилам — но при этом нельзя не учитывать специфики литературного текста. Возьмем простейшее умозаключение, построенное по формуле: А = Б, Б = В / А = В (из двух связанных между собой утверждений выводится третье). Доказательно ли следующее, утверждение: «Чичиков (А) охотится за мертвыми душами (Б); за мертвыми душами (Б) охотится только дьявол (В); следовательно, Чичиков (А) — дьявол (В)? Нет, не доказательно; почему же? — ведь оно вполне соответствует логическим правилам. Дело в том, что ошибка, допущенная в этом утверждении, — не логическая: при построении умозаключения не учтена логика метафорической многозначности в словосочетании «мертвые души». Аргументация, учитывающая особенности языка литературы, могла бы выглядеть так:

Приглядимся к названию поэмы Н. В. Гоголя: есть ли у него скрытый смысл? Конечно: на первый план автором выдвинуто «бездушное» значение слова «душа» (на бюрократическом языке «душа» — это некая абстрактная человеческая единица, крепостной крестьянин как вещь, предмет описи, за который с помещика взимается соответствующий налог); но на втором плане ощущается главное значение этого слова — «душа человека», в бессмертие которой автор не мог не верить. Даже цензура испугалась этого второго смысла названия: душа, сказали Гоголю, не может быть мертвой. Вслед за Цензурой должен был испугаться читатель: второй смысл названия действительно страшный. От названия протягивается нить к повествованию: в нем разворачивается тема смерти (во всей многозначности этого слова). Проводником этой темы становится Чичиков, о котором исследователь творчества Гоголя Ю. Манн пишет следующим образом: Чичикова интересует не скрытая сторона жизни, но нечто большее: ее противоположность — «смерть». Ловец мертвых душ, следопыт смерти, Чичиков обостряет внимание к запретному до гротескной кульминации. Уже первые же расспросы Чичикова в городе NN фиксируют необыкновенное умонастроение, превышающее степень традиционного интереса к скрытой стороне жизни:, приезжий «расспросил внимательно о состоянии края: не было ли каких болезней в их губернии, повальных горячек, убийственных каких-нибудь лихорадок, оспы и тому подобного, и все так обстоятельно и с такой точностью, которая показывала более, чем одно простое любопытство». В дальнейшем «странное» направление интереса Чичикова всячески подчеркивается и варьируется. В этом контексте «пошлость» Чичикова выходит за грань только комического и начинает восприниматься как атрибут «смерти» (в предельном смысле этого слова — «смерть души»). Тема пошлости, удвоенная («пошлость пошлого человека») и абсолютизированная (еще о «Ревизоре» Гоголь говорил, будто публику испугала «пошлость всего вместе»), ведет человека вниз по лестнице мироздания: лица превращаются в животные «рыла», «рыла» — в бездушные вещи. А самый низ этой лестницы — в аду. Если так, кто же тогда Чичиков? Не просто подлец («пора припрячь и подлеца»), а еще и мелкий бес, адский прислужник.

Итак, в данном случае вместо простого высказывания, построенного согласно элементарному правилу логики, мы должны выстроить сложную логическую цепочку. Первое утверждение: Чичиков охотится за мертвыми душами; второе утверждение: основное значение словосочетания «мертвые души» в поэме уходит на второй план — оно связано с христианской темой «смерти бессмертной души»; вывод: Чичиков выступает в нескольких ролях — в том числе и в качестве агента «смерти»; пояснение и уточнение вывода: «смерть» разумеется в особом значении, связанном с «пошлостью», — не физическая смерть, а смерть души, убитой пошлостью.

Приведем другой пример — логически неправильной аргументации. Вот рассуждение: на балах декабристы (А) не танцевали, а проповедовали свои идеи (Б); Чацкий (В) на балу у Фамусова не танцует и проповедует свои идеи (Б); следовательно, Чацкий (В) — декабрист (А). Здесь допущена логическая ошибка: высказывание было бы правильным, если бы можно было утверждать, что только декабристы не танцевали. Значит, простого умозаключения недостаточно; первое утверждение о декабристах и второе о Чацком необходимо дополнить, а третье — о связи Чацкого и декабризма — уточнить. Общее для • Чацкого и декабристов — серьезность в быту и дельность («когда в делах — я от веселий прячусь»), обличение общественных пороков («грозный взгляд, и резкий тон»), отталкивание от «века минувшего» и т. д. Вывод: характер Чацкого нужно оценивать в контексте декабристского движения.

 2б. ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ

 Требование последовательности в сочинении есть требование связности и системности всех его элементов (тезисов, вопросов и силлогизмов). Каждый элемент должен быть логически связан с предыдущим; последовательность элементов должна образовывать единую логическую цепочку. Элементы могут быть связаны на основе причинно-следственной связи (А следует из Б), а могут дополнять друг друга (А + Б + В составляют единый ряд, являются аспектами более общего — Г). Пример причинно-следственной связи: Чацкий попадает в глупую ситуацию (А), потому что любит Софью — своего главного врага — и считает ее союзницей (Б) (положение «А» вытекает из положения «Б»). Другой пример — более развернутый:

Почему Дикой, который, по собственному признанию, «не хотел нынче сердиться», так рассердился на предложение Кулигина поставить громоотвод (вопрос «А»)? Потому что почувствовал инстинктивно: громоотвод — против него самого (ответ «Б»). «Страх божий» испытывают перед самим Диким; боясь божьего «наказания», боятся наказания от самого Дикого (уточнение и пояснение ответа «Б»; «А» вытекает из «Б»).

Мы видим: причинно-следственная связь может быть простой (состоящей из двух элементов), а может быть сложной (состоящей из более чем двух элементов). Простая связь предполагает, что одно рассуждение напрямую следует из другого — при этом желательно, чтобы следствие было однозначным и очевидным. Сложная связь основывается на том, что одно рассуждение не напрямую следует из другого, а посредством третьего элемента (иногда четвертого, пятого и т. д.). Так из рассуждения: Раскольников пытается жить по принципу «все позволено» — не следует рассуждение: Лужин — двойник Раскольникова. Необходимо третье — опосредующее — рассуждение: Лужин живет по принципу «все позволено».

Когда связь между элементами осуществляется на основе дополнительности, необходимо четко представлять разницу между полной и неполной характеристикой. Например, сказать, что Чацкий выступает против крепостного права, будет недостаточно — необходимо дополнить характеристику: он также выступает против галломании (преклонения перед «французиком из Бордо»), чинопочитания, праздности и бытового ретроградства. Кроме того, необходимо, чтобы система дополняющих друг друга элементов была выстроена по определенному принципу — иерархическому (основное — подчиненное), хронологическому (сначала — затем). Дополняя одно другим, важно не допускать необоснованной инверсии (нарушения порядка высказываний и пропуска логических звеньев). Так, рассуждение о том, что Пушкин формируется под влиянием декабристов, может быть прямо дополнено рассуждением о декабристах и их идеях; высказывание о том, что окружающие Раскольникова люди (мать и сестра, Разумихин, Порфирий Петрович, Соня) пытаются спасти его, может быть дополнено рассуждениями о том, как пытается спасти его каждый из них. Наилучшее дополнение — антитетическое (основанное на противопоставлении) или уточняющее. Например, рассуждение о том, что Чацкий выступает против крепостного права, может быть дополнено рассуждением о том, что Чацкий сам владеет крепостными.

 3. ВЫВОД (Заключение)

В заключении делается вывод из всего сказанного, подводится итог сочинению. «Самая ответственная часть речи» — так о заключении говорили еще древние ораторы. Итог может быть двойным — тематическим (окончательная формулировка основной идеи, ставящая точку в процессе раскрытия темы) и эмоциональным. Важно помнить: заключение должно быть непременно замкнуто на теме сочинения — в противном случае тема может считаться нераскрытой. Право на эмоциональное завершение пишущий получает только в случае успешного тематического завершения — до него или после, но никак не без него. Приведем пример заключения, сочетающего тематическое завершение с эмоциональным. Подводя итог сочинению на тему «Кто такой Чичиков? Отношение автора к герою», автор сочинения пишет:

«Первый том «Мертвых душ» начинается с комической загадки: «два русских мужика» обсуждают, доедет ли колесо чичиковской брички до Москвы; а завершает той же бричкой, тем же словом — «русский», но все это возвышается до грандиозного символа «Руси-тройки», загадка же возвышается до восторженного вопрошания: «Русь, куда же несешься ты?» Кто же такой, кто в этой бричке находится — Чичиков? Да, пошляк, да, мелкий бес, но и загадка. Вот как откликнулся на нее Герцен: «Там, где взгляд может проникнуть сквозь туман нечистых испарений, там он увидит удалую, полную сил национальность».

Отметим в этом заключении три смысловых узла, три связки: сначала автор сочинения говорит о логике возвышения низкого образа брички до высокого образа «Руси-тройки»; затем о возвышении низкого героя (плута, пошляка) до высокого — загадочного героя. Так автор сочинения указывает на то, что вопрос, заданный в теме сочинения, не может получить однозначного ответа. Чтобы еще раз подчеркнуть эту мысль, пишущий повторяет этот вопрос и дает на него двойственный ответ. Тема сочинения может считаться раскрытой. Теперь можно позволить себе эмоциональное завершение — для этого используется яркая характеристика «Мертвых душ» — Герценом. Для усиления эмоционального впечатления в концовке сочинения стоит обратить внимание на ритм высказывания. В оформлении концовки возможны варианты: допустимо как красиво «закруглить» сочинение, так и усилить его краткими энергичными фразами. Крайний случай подобной краткости — такое окончание сочинения на тему «Самоубийство Катерины — сила или слабость?»:

Знаком чего становится смерть героини? Знаком трагедийной судьбы. Каково ее воздействие на среду? Оно подобно грозовому разряду, в соответствии с названием драмы. Самоубийство Катерины — сила или слабость? Сила.

Концовка сочинения требует концентрации всех риторических средств — особенной афористической краткости или изящной закругленности фраз, ясности и эмоциональной убедительности утверждений. Финал сочинения должен стать его кульминацией.