КАК ПИСАТЬ СОЧИНЕНИЕ НА ЛИТЕРАТУРНУЮ ТЕМУ

Сочинение — это целенаправленное высказывание, поэтому основное требование к нему — раскрыть тему. Раскрыть тему в сочинении по литературному произведению — это значит последовательно проанализировать данный текст под углом определенной проблемы; развернуто и логически связно ответить на поставленный вопрос. То есть: чтобы раскрыть тему, школьное или вступительное сочинение должно опереться на три основания: оно должно начинаться с постановки вопроса или проблемы (во вступлении); завершаться — ответом на вопрос или итоговым выводом (в заключении); движение же от вопроса к ответу, от постановки проблемы к выводу должно определяться основной мыслью сочинения — идеей, исходящей из его темы (в основной части).

 1. ПОСТАНОВКА ВОПРОСА ИЛИ ПРОБЛЕМЫ (Вступление к сочинению)

 При постановке вопроса или проблемы необходимо, чтобы они прямо вытекали из заданной темы сочинения. Следует помнить: иногда недостаточно поставить вопрос или проблему, а надо еще и обосновать — показать их важность для данной темы и всего анализируемого произведения. В одних случаях вопрос затрагивает только один из аспектов темы — тогда он и нуждается в обосновании; так, если к теме «Старое и новое в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» задан вопрос: «Почему Софья выбрала Молчалина, а не Чацкого?» — пишущий должен доказать связь темы и вопроса, а также существенность вопроса для раскрытия темы. Если же — в других случаях — вопрос относится к теме в целом, обоснование не требуется; сочинение на вышеуказанную тему вполне можно начать с вопроса: в чем суть конфликта старого и нового?

Ставя вопрос или проблему, важно найти опорные слова. Чаще всего они прямо даны в формулировке темы. Возьмем, например, сочинение «Духовные искания Андрея Болконского» — ясно, опорное словосочетание здесь — «духовные искания». Далее следует вдуматься: чему оно может быть противопоставлено? С одной стороны, внешним исканиям — карьерного успеха или удовольствий; с другой стороны, духовной успокоенности. От того, на каком слове будет сделан акцент, зависит дальнейшее развитие темы. Если проблематизируется слово «духовные», тогда на первый план выходит постоянный конфликт истинного («духовного») и ложного (внешнего, «не-духовного») в душе Андрея Болконского; если проблематизируется слово «искания», тогда от пишущего требуется обозначить вехи пути, пройденного Андреем Волконским, и переломные для него моменты — моменты выбора.

Итак, задача пишущего при постановке вопроса или проблемы — увидеть в заданной теме идею — ту идею, которую ему надо будет развернуть в основной части сочинения. Идея обязательно должна присутствовать уже в самом вопросе; она возникает тогда, когда в опорных словах темы подчеркнуто нечто особое, выделяющее их в ряду других слов. Так, в сочинении «Особенности жанра сказки у М. Е. Салтыкова-Щедрина» опорное слово, конечно, — «сказка». «Особенности» сказки — в том, что выделяет ее в ряду других жанров. Сказка — это не просто вымысел, а фантастический вымысел. Выяснив эту — главную — особенность сказки как жанра, мы получаем право задать ключевой вопрос: а зачем Салтыкову-Щедрину понадобился фантастический вымысел, с какой целью он прибегает к фантастике, какие возможности она ему дает? Другой пример: сочинение «Идея свободы в поэзии А. С. Пушкина». Выбрав определенный смысловой ряд для опорного слова «свобода», учащийся выбирает направление дальнейшего рассуждения. Первый вариант: «идея свободы» противопоставляется социальному «рабству» — тогда должна быть рассмотрена ранняя гражданская лирика Пушкина в контексте александровской эпохи и декабристского движения. Второй вариант: «идея свободы» раннего Пушкина противопоставляется изменившейся «идее свободы» позднего Пушкина — тогда должна быть рассмотрена эволюция поэта. Третий вариант: «идея свободы» связывается с обстоятельствами биографии Пушкина — тогда сочинение должно быть посвящено борьбе поэта за свою личную и творческую свободу.

Постановка вопроса или проблемы осуществляется во вступлении к сочинению. От вступления во многом зависит тот настрой, с которым будет читаться (проверяться) сочинение: оригинальное, умное, демонстрирующее эрудицию вступление, чаще всего будет настраивать читающего (проверяющего) на более высокую оценку сочинения; скучное, банальное и бессодержательное — на более низкую.

С постановки вопроса или проблемы уже начинается процесс раскрытия темы. Во вступлении же можно начинать не с вопроса или проблемы, а с их подготовки. В этом случае задача будет следующей: настроить читающего на восприятие основной идеи сочинения, подготовить развертывание идеи — эмоционально и тематически (в самом широком смысле). Еще в древних риториках оратору предписывалось в поисках сочувствия публики действовать «обходами и обиняками» (М. Л. Гаспаров). Но следует помнить: это рискованный путь. Чтобы добиться в предварительном рассуждении должного эффекта, от пишущего требуется эрудиция и владение приемами эссеизма — чтобы избежать обычных для вступления к сочинению опасностей — банальности и тавтологии. Еще одно условие вступления: оно не должно быть оторвано от темы; так, было бы ошибочным, предваряя сочинение на тему «Вольнолюбивая лирика Пушкина», писать о значении русской литературы для современности и т. д. Приведем пример допустимого вступления, начинающего издалека — в сочинении на тему «Вольнолюбивая лирика А. С. Пушкина»: «А. С. Пушкин принадлежал к поколению, воспитанному войной 1812 года. Освободительная война способствовала общественному подъему: люди десятых—двадцатых годов ощущали себя участниками и деятелями Истории (с большой буквы), жили для будущей славы, а за образец брали славу прошлую, увековеченную в книгах по древнегреческой и древнеримской истории — их настольных книгах. Примеряя тоги замечательных людей прошлого, это поколение мечтало о преобразовании России и томилось от вынужденного бездействия.

Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,
 А здесь он — офицер гусарский, —

писал Пушкин о Чаадаеве, сравнивая его со знаменитым афинским демократом и римским республиканцем. Такими сравнениями те, кого потом назовут «декабристами», задавали своим делам и словам исторический масштаб».

 2. РАЗВЕРТЫВАНИЕ ИДЕИ СОЧИНЕНИЯ

(Основная часть)

 Говоря о развертывании идеи сочинения, прежде всего надо заметить, что оно требует доказательности и последовательности.

2а. ДОКАЗАТЕЛЬНОСТЬ

Какие требования к учащемуся или абитуриенту включает понятие доказательности? Первое требование — необходимость опоры на текст анализируемого произведения: слово писателя не должно быть потеряно пишущим из поля зрения; один из наиболее верных способов аргументации — через цитату или апелляцию к тексту. Одни тезисы могут быть доказаны просто цитированием, в других случаях требуется пересказ содержания.

Сначала приведем пример аргументирующего цитирования. Выдвинут тезис:

Что необходимо для покаяния, для очищения души? Внутреннее «я», внутренний голос. Право на душевную жизнь, на «чувства» и «раздумья» имеют в «Мертвых душах» Н. В. Гоголя только Плюшкин (в меньшей степени) и Чичиков (в большей степени).

Тезис должен быть подтвержден набором цитат:

«С каким-то неопределенным чувством глядел он (Чичиков) на домы...»;  «неприятно, смутно было у него на сердце...»; «какое-то странное, непонятное ему самому чувство овладело им», — фиксирует Гоголь моменты внутренних движений у своего героя.

А теперь приведем пример сложной апелляции к тексту — с элементами цитирования и аналитического пересказа. Тезис таков:

Герой поэмы Чичиков перестает быть одномерным. В пошлости и мелком бесовстве «подлеца» мерцают блики «живой души», для которой возможно восхождение.

Тезис аргументируется апелляцией к завершающему отступлению первого тома «Мертвых душ»:

Обратим внимание на то, как автор переходит к знаменитому отступлению, о «птице-тройке», завершающему первый том «Мертвых душ». Селифан погнал коней; Чичиков улыбнулся, «ибо любил быструю езду»; и тут же — авторское обобщение: от свойства одного Чичикова он переходит к свойству всех русских («И какой же русский не любит быстрой езды!»). Далее — еще одно обобщение: от тройки Чичикова автор переходит к тройке вообще (Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?»). И, наконец, мысль автора достигает предела обобщения — под стать грандиозной поэме, — тройка сравнивается им с Русью: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?» Так совершается восторженное «восхождение» — от Чичикова с его бричкой к таинственно-патетическому вопрошанию: «Русь, куда же несешься ты? дай ответ. Не дает ответа». Получается, что и Чичиков причастен к этому «полету», а значит, и к «тайне»: он не застыл, не завершился, он открыт для перерождения и о его судьбе стоит вопрошать.

 Второе требование доказательности — необходимость построения системы аргументов. Аргументация должна соответствовать логическим правилам — но при этом нельзя не учитывать специфики литературного текста. Возьмем простейшее умозаключение, построенное по формуле: А = Б, Б = В / А = В (из двух связанных между собой утверждений выводится третье). Доказательно ли следующее, утверждение: «Чичиков (А) охотится за мертвыми душами (Б); за мертвыми душами (Б) охотится только дьявол (В); следовательно, Чичиков (А) — дьявол (В)? Нет, не доказательно; почему же? — ведь оно вполне соответствует логическим правилам. Дело в том, что ошибка, допущенная в этом утверждении, — не логическая: при построении умозаключения не учтена логика метафорической многозначности в словосочетании «мертвые души». Аргументация, учитывающая особенности языка литературы, могла бы выглядеть так:

Приглядимся к названию поэмы Н. В. Гоголя: есть ли у него скрытый смысл? Конечно: на первый план автором выдвинуто «бездушное» значение слова «душа» (на бюрократическом языке «душа» — это некая абстрактная человеческая единица, крепостной крестьянин как вещь, предмет описи, за который с помещика взимается соответствующий налог); но на втором плане ощущается главное значение этого слова — «душа человека», в бессмертие которой автор не мог не верить. Даже цензура испугалась этого второго смысла названия: душа, сказали Гоголю, не может быть мертвой. Вслед за Цензурой должен был испугаться читатель: второй смысл названия действительно страшный. От названия протягивается нить к повествованию: в нем разворачивается тема смерти (во всей многозначности этого слова). Проводником этой темы становится Чичиков, о котором исследователь творчества Гоголя Ю. Манн пишет следующим образом: Чичикова интересует не скрытая сторона жизни, но нечто большее: ее противоположность — «смерть». Ловец мертвых душ, следопыт смерти, Чичиков обостряет внимание к запретному до гротескной кульминации. Уже первые же расспросы Чичикова в городе NN фиксируют необыкновенное умонастроение, превышающее степень традиционного интереса к скрытой стороне жизни:, приезжий «расспросил внимательно о состоянии края: не было ли каких болезней в их губернии, повальных горячек, убийственных каких-нибудь лихорадок, оспы и тому подобного, и все так обстоятельно и с такой точностью, которая показывала более, чем одно простое любопытство». В дальнейшем «странное» направление интереса Чичикова всячески подчеркивается и варьируется. В этом контексте «пошлость» Чичикова выходит за грань только комического и начинает восприниматься как атрибут «смерти» (в предельном смысле этого слова — «смерть души»). Тема пошлости, удвоенная («пошлость пошлого человека») и абсолютизированная (еще о «Ревизоре» Гоголь говорил, будто публику испугала «пошлость всего вместе»), ведет человека вниз по лестнице мироздания: лица превращаются в животные «рыла», «рыла» — в бездушные вещи. А самый низ этой лестницы — в аду. Если так, кто же тогда Чичиков? Не просто подлец («пора припрячь и подлеца»), а еще и мелкий бес, адский прислужник.

Итак, в данном случае вместо простого высказывания, построенного согласно элементарному правилу логики, мы должны выстроить сложную логическую цепочку. Первое утверждение: Чичиков охотится за мертвыми душами; второе утверждение: основное значение словосочетания «мертвые души» в поэме уходит на второй план — оно связано с христианской темой «смерти бессмертной души»; вывод: Чичиков выступает в нескольких ролях — в том числе и в качестве агента «смерти»; пояснение и уточнение вывода: «смерть» разумеется в особом значении, связанном с «пошлостью», — не физическая смерть, а смерть души, убитой пошлостью.

Приведем другой пример — логически неправильной аргументации. Вот рассуждение: на балах декабристы (А) не танцевали, а проповедовали свои идеи (Б); Чацкий (В) на балу у Фамусова не танцует и проповедует свои идеи (Б); следовательно, Чацкий (В) — декабрист (А). Здесь допущена логическая ошибка: высказывание было бы правильным, если бы можно было утверждать, что только декабристы не танцевали. Значит, простого умозаключения недостаточно; первое утверждение о декабристах и второе о Чацком необходимо дополнить, а третье — о связи Чацкого и декабризма — уточнить. Общее для • Чацкого и декабристов — серьезность в быту и дельность («когда в делах — я от веселий прячусь»), обличение общественных пороков («грозный взгляд, и резкий тон»), отталкивание от «века минувшего» и т. д. Вывод: характер Чацкого нужно оценивать в контексте декабристского движения.

 2б. ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ

 Требование последовательности в сочинении есть требование связности и системности всех его элементов (тезисов, вопросов и силлогизмов). Каждый элемент должен быть логически связан с предыдущим; последовательность элементов должна образовывать единую логическую цепочку. Элементы могут быть связаны на основе причинно-следственной связи (А следует из Б), а могут дополнять друг друга (А + Б + В составляют единый ряд, являются аспектами более общего — Г). Пример причинно-следственной связи: Чацкий попадает в глупую ситуацию (А), потому что любит Софью — своего главного врага — и считает ее союзницей (Б) (положение «А» вытекает из положения «Б»). Другой пример — более развернутый:

Почему Дикой, который, по собственному признанию, «не хотел нынче сердиться», так рассердился на предложение Кулигина поставить громоотвод (вопрос «А»)? Потому что почувствовал инстинктивно: громоотвод — против него самого (ответ «Б»). «Страх божий» испытывают перед самим Диким; боясь божьего «наказания», боятся наказания от самого Дикого (уточнение и пояснение ответа «Б»; «А» вытекает из «Б»).

Мы видим: причинно-следственная связь может быть простой (состоящей из двух элементов), а может быть сложной (состоящей из более чем двух элементов). Простая связь предполагает, что одно рассуждение напрямую следует из другого — при этом желательно, чтобы следствие было однозначным и очевидным. Сложная связь основывается на том, что одно рассуждение не напрямую следует из другого, а посредством третьего элемента (иногда четвертого, пятого и т. д.). Так из рассуждения: Раскольников пытается жить по принципу «все позволено» — не следует рассуждение: Лужин — двойник Раскольникова. Необходимо третье — опосредующее — рассуждение: Лужин живет по принципу «все позволено».

Когда связь между элементами осуществляется на основе дополнительности, необходимо четко представлять разницу между полной и неполной характеристикой. Например, сказать, что Чацкий выступает против крепостного права, будет недостаточно — необходимо дополнить характеристику: он также выступает против галломании (преклонения перед «французиком из Бордо»), чинопочитания, праздности и бытового ретроградства. Кроме того, необходимо, чтобы система дополняющих друг друга элементов была выстроена по определенному принципу — иерархическому (основное — подчиненное), хронологическому (сначала — затем). Дополняя одно другим, важно не допускать необоснованной инверсии (нарушения порядка высказываний и пропуска логических звеньев). Так, рассуждение о том, что Пушкин формируется под влиянием декабристов, может быть прямо дополнено рассуждением о декабристах и их идеях; высказывание о том, что окружающие Раскольникова люди (мать и сестра, Разумихин, Порфирий Петрович, Соня) пытаются спасти его, может быть дополнено рассуждениями о том, как пытается спасти его каждый из них. Наилучшее дополнение — антитетическое (основанное на противопоставлении) или уточняющее. Например, рассуждение о том, что Чацкий выступает против крепостного права, может быть дополнено рассуждением о том, что Чацкий сам владеет крепостными.

 3. ВЫВОД (Заключение)

В заключении делается вывод из всего сказанного, подводится итог сочинению. «Самая ответственная часть речи» — так о заключении говорили еще древние ораторы. Итог может быть двойным — тематическим (окончательная формулировка основной идеи, ставящая точку в процессе раскрытия темы) и эмоциональным. Важно помнить: заключение должно быть непременно замкнуто на теме сочинения — в противном случае тема может считаться нераскрытой. Право на эмоциональное завершение пишущий получает только в случае успешного тематического завершения — до него или после, но никак не без него. Приведем пример заключения, сочетающего тематическое завершение с эмоциональным. Подводя итог сочинению на тему «Кто такой Чичиков? Отношение автора к герою», автор сочинения пишет:

«Первый том «Мертвых душ» начинается с комической загадки: «два русских мужика» обсуждают, доедет ли колесо чичиковской брички до Москвы; а завершает той же бричкой, тем же словом — «русский», но все это возвышается до грандиозного символа «Руси-тройки», загадка же возвышается до восторженного вопрошания: «Русь, куда же несешься ты?» Кто же такой, кто в этой бричке находится — Чичиков? Да, пошляк, да, мелкий бес, но и загадка. Вот как откликнулся на нее Герцен: «Там, где взгляд может проникнуть сквозь туман нечистых испарений, там он увидит удалую, полную сил национальность».

Отметим в этом заключении три смысловых узла, три связки: сначала автор сочинения говорит о логике возвышения низкого образа брички до высокого образа «Руси-тройки»; затем о возвышении низкого героя (плута, пошляка) до высокого — загадочного героя. Так автор сочинения указывает на то, что вопрос, заданный в теме сочинения, не может получить однозначного ответа. Чтобы еще раз подчеркнуть эту мысль, пишущий повторяет этот вопрос и дает на него двойственный ответ. Тема сочинения может считаться раскрытой. Теперь можно позволить себе эмоциональное завершение — для этого используется яркая характеристика «Мертвых душ» — Герценом. Для усиления эмоционального впечатления в концовке сочинения стоит обратить внимание на ритм высказывания. В оформлении концовки возможны варианты: допустимо как красиво «закруглить» сочинение, так и усилить его краткими энергичными фразами. Крайний случай подобной краткости — такое окончание сочинения на тему «Самоубийство Катерины — сила или слабость?»:

Знаком чего становится смерть героини? Знаком трагедийной судьбы. Каково ее воздействие на среду? Оно подобно грозовому разряду, в соответствии с названием драмы. Самоубийство Катерины — сила или слабость? Сила.

Концовка сочинения требует концентрации всех риторических средств — особенной афористической краткости или изящной закругленности фраз, ясности и эмоциональной убедительности утверждений. Финал сочинения должен стать его кульминацией.